Как рассказать об актере, передав все обаяние его искусства, сохранив ощущение «живого образа» и вместе с тем раскрыв истоки его творческой силы, «тайну» созидательного процесса? Задача это не простая, и не столь уж часто авторам критических монографий удается приблизиться и такому анализу, который способен объяснить «чудо» искусства, не разрушая его гармонию алгеброй логических вычислений.
Н. Лордкипанидзе в книге о Донатасе Банионисе это удалось. Удалось запечатлеть актерскую работу в той полноте экранного (или сценического) существования, что не просто воссоздает черты, характер сыгранной роли, но обнаруживает направление и смысл творчества актера.
Показывает ли автор бывшего лесовика Вайтнуса («Никто не хотел умирать») или восстанавливает в нашей памяти один из лучших эпизодов фильма «Мертвый сезон» — встречу в осеннем безлюдном лесу Ладейникова с Савушкиным. рассказывает ли о финале спектакля «Смерть коммивояжера» — во всех этих ярких, «зримых» описаниях стремление не только подчеркнуть органичность, естественность жизни актера в предлагаемых ролью обстоятельствах, но и раскрыть первоистоки этой правдивости и органичности: глубину понимания сути образа, явления, за ним стоящего.
Так, подробно разбирая содержание образа Вайтнуса в трактовке Баниониса, автор рассматривает эту работу актера как размышление над определенным историческим этапом жизни своей республики: «Постигая Вайтиуса, он хотел постичь для себя самого и серьезное, трагическое время своей Литвы». А анализируя движение характера в пьесе Вольфганга Борхерта «Там, за дверью», вычерчивая «кривую роли», видит прежде всего страстное обличение равнодушия. призыв к единению людей.
Этот путь познания, путь к постижению сущности, сердцевины образа — едва ли не самое Интересное и значительное в творчестве актера — по-настоящему не поймешь, опираясь лишь на результаты труда. И Н. Лордкипанидзе идет в рабочий павильон студии, наблюдает за тем, как происходят репетиции, ведутся съемки... Процесс просматривается уже изнутри, в самом, если так можно сказать, котле творчества. Актерский портрет благодаря этим аналитическим зарисовкам становится и многограннее и глубже. А кроме того, профессиональный глаз критика улавливает в работе актера на съемочном площадке не только продвижение вперед, творческие находки, но видит и то, что тормозит, стопорит это движение, как бы предугадывает просчеты, которые станут очевидными потом, на экране.
И еще один взгляд вносит немаловажную лепту — взгляд режиссеров, работавших с Д. Банионисом в тесном творческом контакте. Включая в монографию интервью с Г. Козинцевым. Ю. Мнльтинисом, С. Кулишом, автор книги, возможно, и не подозревала, как, соединившись в общем ее русле, высказывания эти точно подведут к главной мысли автора, итожащей критическое исследование — мысли о своем, личном, что привносит в искусство художник, о человеческой значительности актера, неизбежно «приплюсовывающейся» к его созданиям.
Думаю, что монографию Н. Лордкипанидзе, доступную широким читательским кругам, с интересом прочтут и профессионалы и любители кино.
Н. Игнатьева
Советский Экран, №1 январь 1973
Н. Лордкипанидзе «Донатас Банионис» М. Изд-во «Искусство». 1972 г.